Гитлер с хвостом, Вий с усиками

22 января, «Известия», Игорь Караулов. Средневековая катапульта, построенная посреди современного города, чтобы обстреливать стражей порядка «коктейлями Молотова», или, выражаясь в духе исторического реконструкторства, греко-католическим огнем, стала символом цивилизационного регресса, происходящего вокруг киевского майдана.

Из смрада костров, из скопища немытых человеческих тел, из той помойки, которую оппозиция устроила в центре Киева, возрождается древнее проклятие этих мест — антисемитизм.
Гитлер с хвостом вольно скачет нынче под Чертовым мостиком.
Юдофобский оттенок майданной «революции» нынче заметен всем. Израильское посольство встревожено: в Киеве потихоньку начали бить и резать евреев. Со сцены майдана звучат антиеврейские лозунги, на зданиях появляются антиеврейские надписи, у митингующих в ходу нацистская символика.
И речь идет не о выходках отдельных больных людей, которых всегда привлекают скопления народа. Всё гораздо хуже: антисемитизм поселился в сердцевине киевского протеста.
Разумеется, на майдан пришли самые разные люди. Есть там и горожане, справедливо недовольные злоупотреблениями властей, и селяне-западенцы, коротающие зиму с материальной выгодой для себя, и юнцы, увлеченные романтикой бунта. Но единственная дееспособная сила майдана — радикальные националисты, необандеровцы.
Это они в декабре повалили памятник Ленину. Это они повесили на здании горадминистрации огромный портрет Бандеры. Это они бьются с милицией на улице Грушевского. И если Янукович даст слабину, если «Беркут» дрогнет и побежит, то керовать в Киеве будут именно они.
И как тогда быть с Европой? Неужели ЕС сможет сотрудничать с нацистским и антисемитским чудовищем, которое грозит возникнуть на его восточных границах?
На первый взгляд это кажется немыслимым. Европа не устает чтить память жертв холокоста. Европейский парламент еще в позапрошлом году осудил антисемитизм партии «Свобода», а ведь на фоне «Правого сектора», который вышел теперь в лидеры на майдане, свободовцы выглядят мягкотелыми либералами.
С другой же стороны, в ЕС прекрасно себя чувствуют Латвия и Эстония с их полуофициальным культом «героев» СС и ксенофобским законодательством. Стерпелось и слюбилось.
Это противоречие легко снимается, если вспомнить, что и в 30-е годы прошлого века европейские демократии были готовы терпеть и даже прикармливать Гитлера при том условии, что он обратит свою агрессию на восток. В то время они просчитались, но принцип, кажется, сохранился: на восточном направлении можно иметь дело даже с откровенным нацистом, только бы России было от этого хуже.
Что ж поделать, геополитика — штука циничная, но понятная.
Менее понятен интерес той части российского образованного класса, которая всеми конечностями поддерживает смелых майданщиков. Казалось бы, дело ясное: надо быть на той стороне, на которой нет любителей нацизма. Но это, увы, очевидно не всем.
Особая скандальность ситуации в том, что антисемитизм в среде русской интеллигенции с момента ее возникновения был под абсолютным запретом, не требовавшим обоснования. «Если надо объяснять, то не надо объяснять», — говаривала Зинаида Гиппиус. Милейшего Розанова выкинули из Религиозно-философского общества за юдофобию, хотя он ни разу не держал в руках ни бейсбольной биты, ни арматурного прута, да и вообще по-своему любил евреев.
Теперь же то один, то другой российский интеллектуал принимается объяснять, какая, в сущности, мелочь это украинское юдофобство на фоне исторической правоты революционных масс.
Но объясняют все-таки плохо, ибо я так и не понял: какие же светлые и полезные идеи нам предлагается поддержать, закрыв глаза на отдельные темные пятна? За что теперь борются в городе, где сто лет назад проходил процесс Бейлиса?
За европейские ценности? Но лозунг евроинтеграции потаскали да и засунули в чулан, тем более что «Правый сектор» вообще выступает за автаркию: бей ЕС, пока не покраснеет, бей ТС, пока не побелеет.
За истинную демократию? Но о какой демократии может идти речь, если радикалы угрожают устроить массовые расправы над милиционерами, которые останутся верны власти?
За более справедливое распределение национальных богатств? Но последние национальные богатства Украины догорают в пламени бунта.
В сухом остатке — два возможных мотива для поддержки погромщиков, и оба — на уровне детсада: нероновский (нравится смотреть, как горит прекрасный город) и политиканский (хочется плюнуть в суп Путину). Понятно, что ни один из этих мотивов не стоит того срама, который навлекают на себя наследники русской интеллигенции, с хихиканьем переступая через одну из ее самых заветных ценностей.
Лишь одно соображение заставляет серьезно отнестись к этим постыдным симпатиям: склонность российских оппозиционеров копировать украинские политические технологии. Помните навязчивое стремление «болотных» активистов хоть где-нибудь поставить палатку, чтобы было как на майдане? Но «оранжевая» технология в Москве провалилась, и теперь появляется новый соблазн: а не скопировать ли нынешний, «коричневый» майдан?
На мой взгляд, Украина и Россия похожи во многом, но как раз в этом вопросе Россия — не Украина. В России нет своей Галиции, и генерал Власов приятен лишь отдельным оригиналам.
В России, конечно, есть национализм. Каждый его всплеск (Кондопога, Манежная, Бирюлево) сначала воспринимается как предвестник будущей смуты и заставляет даже самых завзятых либералов примерять черносотенную косоворотку, но через месяц-другой благополучно забывается. И вряд ли пример майдана приведет к оживлению этого движения.
Да и на Украине, надеюсь, всё обойдется и Гитлера с хвостом наконец-то поймают.